ЧЕЛОВЕК В ТЕНИ И ВИНОВНИК УПРЁКОВ

Как жаль, что зрители Музыкального театра не бывают в кабинете его директора и художественного руководителя Вячеслава Митрофановича Кущёва. Уверен: они сразу бы поняли, что этот театр начинается не «с вешалки», как уверяют мемуары и напористые юмористы, но с этого кабинета – сердцевины восьмисотенного коллектива. С 8.30 и до… порой 23.00 здесь собираются технические и творческие деятели (именно – деятели), обеспечивающие чёткую и до предела насыщенную жизнь Музыкального. Зрителей же, уверен, более всего поразили бы обстановка и дух этого «служебного помещения». Словно погружаешься в начало века двадцатого. Конечно, с поправкой на время: компьютер, монитор-глаз на сцену, видеомагнитофоны, переписывающие спектакли театра для столичных и западных импресарио. А чуть в стороне – доброжелательно распахнутый рояль – участник репертуарных предысторий. На стенах – эскизы костюмов, афиши, фотографии ближайших друзей и соратников театра, дипломы…

Худрук — воспитанный консерваторией и философией интеллектуал, мечтатель и скрупулёзный аналитик, педант и стратег решительных до авантюризма действий.

7С: — Новый сезон завершает первую пятилетку Музыкального театра. Чем же нынешний сезон будет отличаться от прошлых?

— Я бы назвал нашу стратегию со дня открытия в 1999 году до сезона 2003-2004 годов искусством возможного. Хотим и то и другое, но не можем. Не тот уровень, хороша, да не «обстреляна» труппа. Всё отлично, но в основном в перспективе…

Мы к себе относимся куда требовательнее наших друзей-зрителей. Но в канун пятого сезона мы впервые сказали себе: «Больше мы не лавируем». Мы заработали право начать творческие разработки следующего этапа нашего долгого пути к вечно недостижимой вершине — «совершенство!». Балетная труппа приступила к репетициям великого «Лебединого озера» П.И. Чайковского, вокальная – к соприкосновению, быть может, с самой ошеломляющей оперой ХХ столетия – «Леди Макбет Мценского уезда» Д.Д. Шостаковича.

Впервые в нашем творческом портфеле два произведения, которые никто не исполнял. Леонид Павлович Клиничев завершает работу над оперой «Цыган», а Игорь Левин с увлечением творит нечто, сопряжённое с мюзиклом — «Русский фантом» ( по мотивам романа Толстого «Гиперболоид инженера Гарина»).

7С: — Начиная движение, каждый уверен в успехе. На чём базируется ваша уверенность?

— На нескольких определяющих факторах. Главный из них – приход в театр Александра Михайловича Анисимова, возглавившего нашу музыкальную часть. Он увидел перспективы труппы и согласился на совместное планомерное творчество. Без него мы бы и мечтать не смели о времени, когда сможем обратиться к Шостаковичу. Знаете, что я почувствовал? Анисимов — человек увлекающийся, но и архидисциплинированный. Руководя Ирландским национальным симфоническим оркестром, будучи президентом Вагнеровского общества, гастролируя и записывая музыку по всему миру, он тщательно планирует вперёд на годы жизни всю работу. В Ростове ему настолько «комфортно от молодого духа театра» (Анисимов), что к запланированным ранее двум спектаклям в сентябре он попросил ещё несколько. В результате ростовчане впервые встретятся с маэстро – дирижёром балетов.

Второй фактор – выросшее мастерство нашей труппы. За ним стоят уже взятые высоты. Я смотрю множество спектаклей и в наших двух столицах, и на фестивалях, и в провинции. Порой думаю: подобный мы бы никогда не допустили к показу. Конечно, и у нас разного достоинства спектакли. Но нет ни одного, за который было бы стыдно, от которого пахло бы дурновкусицей.

И третий фактор – сотни редчайших мастеров своего дела. Невидимые залом, они готовят, каждый по-своему, ваше восторженное восприятие артиста.

7С: — Вероятно, немаловажно, что главные творческие специалисты – люди одной школы, «одной крови»?

— Безусловно. Мы ориентируемся на Петербургскую школу высокой академической эстетики. Она сочетает традицию и новаторство на основе музыки, высокого профессионализма и уважения к творцу. Александр Анисимов, Сусанна Цирюк (главный режиссёр), Елена Клиничева (главный хормейстер), да и главный художник Эрнст Гейдебрехт – все они по своей стилистике единого петербургского творческого устремления.

7С: — Замечу, что и композитор Римский-Корсаков, чью быль-колядку «Ночь перед Рождеством» театр собирается ставить, тоже с 12 лет стал петербуржцем. Кстати, вас не смущает, что в его дивном чуде по Гоголю 4 действия, 9 картин?

— Нисколько. Но мы хотели бы показать этот спектакль на Рождество и детям. Для них, конечно, 4 действия многовато. Поэтому и обратились к молодому талантливому ростовскому композитору Михаилу Фуксману. Попросили, отнесясь бережно к партитуре создателя оперы, сделать свой вариант. Будем слушать, смотреть, обсуждать. Последнее слово за Анисимовым.

7С: — Вячеслав Митрофанович! А что же всё-таки это такое – художественный руководитель?

— Всё. Друг, товарищ, «спина» творца. Советник, если тот позволяет. Человек бережного отношения к личности. Человек в тени, если в театре удача, и виновник всех упрёков, если она половинная. Надеюсь, 12 сентября, когда мы на открытии 5-го театрального сезона покажем редкую оперетту Оффенбаха «Орфей в аду», мне уготовлено место в тени. И да здравствует театр!